Татьяна Синцова (Санкт-Петербург). Где стол был яств.. Рассказ. Из цикла Про Катю Никифорову.
Включи зимнюю рыбалку
Татьяна Синцова (Санкт-Петербург)
ГДЕ СТОЛ БЫЛ ЯСТВ…
ИЛИ ПЕРВЫЙ ЗВОНОК
Рассказ
«Завтра на работу», - пробормотала, чтоб не забыть, Катя Никифорова, и провалилась в сон. Она ждала Нового года, чтобы поесть и отоспаться. Последняя неделя выдалась суматошной, от звонков гудела голова. Теперь ей хотелось одного: тишины, тишины…
По характеру Катя была легкой женщиной, сама себя утешала, если случалось что: «Ничего! Значит, от худшего бог отвел!» Вытащат у неё кошелек – «от худшего», будто у неё их пять, и в них миллионы. Заболеет кто – «от худшего». Парень бросит – «от худшего». Дежурить назначат – «от худшего».
Но тут – правда: могли бы и в новогоднюю ночь поставить, да Семен выручил. Сам вызвался: «Давайте, бабы, я отдежурю? Мои к Новому году хотели, да снегу намело, сказали, к Рождеству приедут». Бабы чуть не в ноги: «Семен! Золотой ты мужик! Мы тогда седьмого за тебя!» У всех мужья, семьи. Дети, правда, подразлетелись, их под ёлку не усадишь, но вон у Аллы, Нины - девки дома остались. Со своими разругались и - дома. И нечего хлыстать. Грипп кругом, СПИД. Одна зараза.
У Аллы и собрались. «А что? – сказали. – Ты начальница, ты и принимай! Главное – стол готовь, скатерть, а мы уж с собой принесем!» Коллектив маленький, распределились, как следует: Нину – на горячее поставили, Васька-газона – на спиртное, а Катерину - на салаты. Еще сказали, сладкого купи и фруктов. Она тридцать первого, как ишак, в «Север» - за тортом, в «Ленту» - за майонезом с горошком. Спасибо, Васек подбросил, всё не на горбу – на машине.
- Не, ну чё, Кать, нормальное оливье! – Нинка облизала ложку. – Ты говорила, не нравится.
- Боялась, курица не проварится.
- Брось! Слопают, как милые.
Слопали! Ещё и ели, нахваливали: «Мастерица ты, Катька, готовить!» Нагрузились, налупились - и к поздравлению были уж никакие. Не от водки – от работы. С устатку осоловели. Президент про свои успехи, они – про свои.
- А хорошо, девки, в последнюю неделю заколотили? – Алла победно обвела стол глазами. – Еще в январе безнал выбьем, и будем кум – королю, сват – министру!
- С «Петролюкса» главное выбей. Сколь там зависло?
- Сто с гаком, - Алла вздохнула. – Меня шофера уже за грудки…
- Они, гады, на отдачу плохие, - Васек разлил. – Ну, поехали!
- Ой, куранты!
- Давайте за Новый! За две тыщи десятый! Ура!!
- Чтоб в нём – с заказами!
- И чтоб не хуже нынешнего! – успела вставить Катерина.
- Куда хуже? Чтоб лучше!!
Крохотная грузоперевозочная контора в полном составе – начальница, два диспетчера и шофера с мужьями-женами – выпила за то, «чтоб лучше», и принялась гомонить, голосить, пританцовывая вместе с Пугачихой, Басковым и остальной тусовкой.
- Какая стала.
- Что ж у неё дочка сына отсудила?
- Откуда я знаю? Раньше каждый день в новостях, а нынче молчат.
- Ротару, Нин, глянь, не меняется!
- Может, их заспиртовывают?
- Иди ты!
- Щас наука, знаешь, до чего дошла?
- Николаев молодую нашел! Убивался, убивался по Королёвой – и нашёл.
- Он уж три года как с новой!
- Да чёрт их… Девки, по третьей! Поехали! За тех, кто в пути!
- И - нашу: «Не страшны тебе ни дождь, ни слякоть…»
- Три-четыре! Телик убавь.
- Крепче за баранку держись, шофе-ер! – взвыл со слезой Васёк.
- Павло-то с Вологды вернулся?
- Где там! Застрял… Снега выше крыши.
- Как-нибудь дотянет последние мили твой надёжный друг и товарищ мотор…
- У милашки заночует. Га-га…
- Гад ты, Васька, «у милашки». Столько снега! С его фурой до весны не откопаешься.
- Жадность Пашку погубила! Говорил: «Не езди!» А он: «Деньги нужны!»
- Не страшны тебе ни дождь, ни слякоть.
В разгар веселья Алла и попросила: «Кать, подежурь первого, а? Ты одна. Звонков все равно не будет - праздники». Ей стало обидно, что «одна», но разве на правду обижаются? «Подежурю». «Телефон на полную включи, а сама спи. Услышишь – хорошо, а нет – хрен с ним! - Алла махнула рукой. – Какой дурак станет в Новый год машину заказывать?» И то правда.
К четырём она вползла в однокомнатную, скинула праздничную одёжу – и в койку. Спать, спать. Снег за окном, мандаринами пахнет. «Как в детстве, - подумала Катя Никифорова, пробормотала. – Завтра на работу…. Нет, сегодня! Надо мобильник на полную…»
Снился ей натурально бал. Просторный зал, зеркала. Мужчины во фраках, дамы в воздушных платьицах, и она не в базарном топе с блёстками, а в чём-то длинном розовом. Декольте на ней, нитка жемчуга, перчатки по локоть, веер с японскими узорами. И сверху - музыка. Не трали-вали из телека, а оркестр! Та-дам, та-дам, та-дам-пам-пам!
И дирижер, будто сам Штраус…
- Девушка, извините, вы сегодня работаете? С наступившим вас.
- Работаем…
- Машина нужна…
Мужской голос на том конце замолчал. Так нужна, нет?
- Слушаю, - на автомате сказала Катя.
- Гроб надо перевезти, - печально сказал клиент. – С телом.
«Вот так-так! – прошибло её. – Первый заказ! Как встретишь год, так его и проведёшь!»
Сон, как рукой, сняло.
- Что ж, - она откашлялась. Надо во что бы то ни стало отбояриться! – Вам ведь… специальная машина нужна, а у нас обычные…
- Да нет! – расстроился голос. – Не надо специальную, простая подойдет. Газель там или фольксваген. У вас тут написано…
- А… откуда, куда? – осторожно спросила Катя, прикидывая, кто бы из отчаянных согласился?
- В Воронежскую губернию. Тысяча четыреста километров, я сосчитал, - оживился голос. – Девушка, помогите! Дед, понимаете, в гости на Новый год приехал и кони бросил! Житейская ж ситуация, девушка…
- Мы по десять рублей километр ездим.
- Хоть по двадцать! – взмолился голос. – Я заплачу!
- Да вы бы… поездом, - ухватилась за последнюю ниточку Катя.
- Долго! Девушка, пожалуйста. Из морга заберем, погрузим – и поедем. Я с батей сяду. Помогите!
- Подождите, перезвоню…
Катя Никифорова села на постели. В окно било яркое зимнее солнце.
Человеком больше, человеком меньше – светит себе!
- Вась, - зашептала она в трубку. – Проснись, слышь? Тут такое дело…
- Не поеду! Как ты хочешь – не поеду и всё! Первый рейс – и с гробом, ты в уме, Никифорова?
- В штаны наложил? Житейская ж ситуация! С каждым может случиться…
- Пошла ты! «С каждым»! Вот пусть каждый и едет!
- Тридцать тысяч, Васька, - задумчиво сказала она, зная Васькину слабину. – Съездишь – и весь месяц на печке лежи. А ты на зимнюю рыбалку хотел…
«Газон» замолчал. «Прикидывает», - ухмыльнулась Катька.
- Стрёмно как-то…
- Стрёмно не стрёмно, а тридцать тысяч на дороге не валяются. Январь месяц пустой. Будет работа или нет, неизвестно, - она зевнула в трубку. – Серёге, что ли, звякнуть?
- Давай телефон, чёрт с тобой!!
- Не ори. Записывай…. Ты это, когда договоришься, в… церкву перед выездом…
- Без сопатых!
- Божецкое дело сделаешь…
- Иди ты знаешь, куда, Никифорова.
(рассказ написан по реальным событиям:)
Предыдущие публикации Татьяны Синцовой (Санкт-Петербург):
